Вчера Владимир Соловьев в эфире своей передачи заявил, что отношения между Москвой и Анкарой не зашли бы в тупик, если бы турецкий президент извинился за инцидент. «Дверь для Эрдогана не была бы закрыта, если бы он извинился за сбитый самолет. Путин это многократно говорил». (48`55``).

Популярный телеведущий допустил довольно распространенную ошибку.

Напомню хронологию заявлений лидеров России и Турции.

 

26 ноября, Владимир Путин: Власти Турции до сих пор не извинилась перед нашей страной за сбитый самолет.

 

27 ноября, Реджеп Тайип Эрдоган: Анкара не будет приносить извинения Москве за сбитый российский бомбардировщик. Подчеркнул, что извинения должны приносить те, кто вторгся в воздушное пространство Турции.

 

28 ноября, Реджеп Тайип Эрдоган: Опечален тем, что турецкий истребитель F16 сбил российский бомбардировщик. Мы бы хотели, чтобы этого не произошло, однако это случилось. Я надеюсь, что подобное больше не повторится. Надеюсь, встреча в Париже даст возможность преодолеть напряженность и возобновить разговор с президентом России Владимиром Путиным.

 

30 ноября в православном храме города Хаттай над гробом с телом подполковникаОлега Пешкова был совершен обряд. Потом гроб был погружен в самолет и доставлен в Анкару, где был передан российской стороне. Российскому офицеру были отданы воинские почести, гроб с его телом сопровождался почетным караулом президентской гвардии Эрдогана.

 

[Фоторепортаж]

Утверждать, что Турция не принесла извинений, в корне неверно. Принесла — публично, несколько раз и в разных формах.

Верно другое: извинения не были приняты.

 

Почему же?

 

Я готов согласиться с Алексеем Кунгуровым, который вчера со знанием дела и, как всегда, несколько эмоционально доказал, что вина России в инциденте есть. Возможно, наш самолет действительно пересек турецкую границу. Возможно, мы сделали это не в первый раз.

 

Имели ли турки право сбивать бомбардировщик, который залетел на их территорию? Разумеется. Если готовы к разрыву всех отношений (возможно, и дипломатических тоже). Или даже к войне. Во всех остальных случаях такие инциденты заканчиваются возмущением одной стороны и извинениями — другой.

 

Причем, каждый раз. И после десяти предупреждений, и после сотни. Максимум, что может позволить себе сторона, не собирающаяся воевать со страной-нарушителем, — пустить предупредительную ракету. А ее президент — позвонить в Москву и в крайней степени разражения поговорить со своим коллегой.

 

И в этом случае извиняться должен был бы Владимир Путин перед своим торгово-экономическим и отчасти даже политическим партнером — Реджепом Тайипом Эрдоганом. Извиняться искренне и многословно.

 

Их отношения, сложившиеся за много лет, позволяли обсуждать практически любые темы. «Любые вопросы, любые проблемы, любые противоречия, которых мы даже и не видели, можно было решить совершенно другим способом. Более того, мы были готовы сотрудничать с Турцией по самым чувствительным для нее вопросам и готовы были пойти так далеко, как их союзники не желали делать», — сказал Владимир Путин в своем послании Федеральному собранию.

 

Однако турецкий президент почему-то не воспользовался этой уникальной возможностью. Он предпочел добиваться встречи со своим российским коллегой не до трагедии, что было бы объяснимо, а после, когда уже ничего нельзя изменить. Ибо нельзя воскресить Олега Пешкова и Александра Позынича.

 

Разрыв отношений с администрацией Реджепа Тайипа Эрдогана продемонстрировал миру, что Россия никому не простит убийство своих военных. Тем более, такое безжалостное и немотивированное. Ведь ни один наш военный самолет никогда, ни при одном нарушении границы не угрожал Турции. А это единственная причина, при которой сбиваются чужие военные самолеты.

 

О том, что угрозы не было, хорошо известно всем. И самим туркам, конечно. Именно поэтому турецкий президент всячески старался загладить свою вину.

 

Реджеп Тайип Эрдоган слишком поздно понял, что убийцам российских офицеров прощения нет и не будет.