Причины, по которым в России и Белоруссии практически синхронно прошли полу-массовые протесты, местами перешедшие в беспорядки и задержания — различны.
В Белоруссии традиционная политическая оппозиция воспользовалась удачным для неё совпадением двух факторов: очередным демонстративным «походом А.Г. Лукашенко в Европу» и вступлением в действие «налога на дармоедство».
О налоге мы уже сообщали: речь идёт фактически о примерно $200 в год для официально неработающих граждан, тем не менее пользующихся социальной инфраструктурой и услугами. Что касается «похода в Европу» — то он состоял, во-первых, из смягчения отношения к прозападным и ультранационалистическим элементам, во-вторых — из обострения отношений с Российской Федерацией.
По понятным причинам такое сочетание, наложившееся на «весеннее настроение», — стало благоприятным моментом для обналичивания на улицах накопленного антигосударственными силами потенциала. Их задачей было, конечно, не немедленное свержение А.Г. Лукашенко. Для начала им требуется просто приобретение нового статуса — псевдо-государственного контрольного органа, своего рода «цензора по демократии». Условного «Совета Гражданского Общества», который отныне и впредь мог бы (по старой украинской схеме) шантажировать формально независимое государство протестами и «мировым осуждением», постепенно набирая реальную власть.
Что касается России, то новаторским у нас стало не число участников «протестных» акций (оно было крайне невелико по сравнению с событиями «болотной»), а 1) контингент, 2) распыленность по городам и 3) способ сбора актива.
Контингент оказался неприлично юн — с большим удельным весом явных старшеклассников.
Помимо Москвы, где в мероприятиях против дома для уточек в предполагаемой загородной резиденции Д.А. Медведева участвовали около 7-8 тыс. человек, около 3 тыс. дали города Петербург и Владивосток, свыше 4 тыс. — Екатеринбург, от 500 до 1 тыс. человек — ряд других крупных городов страны, обычно на протестный креатив столицы не реагировавшие никак.
Связано это с новаторским способом сбора уличной массовки, который осуществлялся главным образом путём прикольных и зажигательных роликов через популярные молодёжные паблики, в частности, кстати, не столько и не только во «вражеском ФБ», сколько в «национализированном» ВК.
Кроме того, в пользу организаторов мероприятия сыграло то, что в последние месяцы государство практически самоустранилось из внутренней медиа-политики, упустив какую бы то ни было инициативу и передав её антигосударственной клаке. Как мы уже неоднократно отмечали — вся медиа-повестка последнего полугодия состояла из «набросов» со стороны тех, кто организовал в итоге «уличный киндер-сюрприз» — и обналичивания этих набросов через реакцию (или отсутствие таковой) со стороны государства. Официозные СМИ полностью погрузились в «отпоростроение» (Госдепу США, Евросоюзу и Киеву) и о внутренней повестке особо не заботились, полагаясь на то, что всё покрывает «крымский консенсус».
Немного предсказуемый результат внесёт, очевидно, свои коррективы.
В Москве было задержано около 500 человек, несколько меньше задержаний прошло в других городах Федерации. В Белоруссии самими оппозиционерами насчитано около 400 задержаний.
Это немного. Однако заявка сама по себе не может не тревожить, поскольку речь идёт о детях. Следовательно, это потребует от государства, привыкшего действовать не инициативно, а реактивно, оперативного осмысления новой ситуации. Поскольку жить с привычной «смутой хипстеров и жанжаков», постепенно размывающейся — это одно. А жить со «смутой роликов и пабликов», к тому же частично несовершеннолетней — это другое.
Общественная опасность потенциальной «смуты детей» состоит не в том, что они составляют какую-либо организованную силу и на что-то способны. А напротив — в том, что они могут картинно получить по голове, пострадать и тем самым вызывать недовольство граждан взрослых.
Поэтому государству необходимо принять меры к тому, чтобы несовершеннолетние оперативно получили информацию о возможных последствиях незаконных действий — а не рассчитывали на «10 000 евро от ЕСПЧ, если повяжут».
