1. Роберт Вильсон, английский офицер, Отечественная война 1812 года:
«…Русский солдат отбирается из большого числа народа России с великим вниманием к его телесным качествам, а посему и полки их имеют гораздо большее превосходство… Храбрость русских в бою также беспримерна. Самое трудное дело для английского ума в той войне, состояло в том, чтоб управлять ими во время отступления. Когда генерал Беннигсен (объединенных сил России и Британии), стараясь избегнуть нападения неприятеля, отдал указание ретироваться (во время темных зимних польской ночей), то, несмотря на превосходство французов, простиравшееся до 90 тысяч человек, негодование русских оказалось столь велико и дерзко, а требование сражения столь сильно и до такой степени неотступно, что начавшийся от приказа беспорядок в войсках сделался безмерным… Генерал Беннигсен принужден был обещать исполнить их требование и отменил саму идею этого отступления».
2. Тадеучи Сакурай, японский поручик, участник штурма Порт-Артур:
«…Несмотря на всё наше озлобление против русских, мы все же признаем их мужество и храбрость, а их упорная оборона в течение 58 часов заслуживает глубокого уважения и похвалы… Среди убитых в траншеях мы нашли одного русского солдата с перевязанной головой: очевидно, уже раненный в голову, после перевязки он вновь встал в ряды товарищей и продолжал сражаться до тех пор, пока новая пуля не уложила его уже насмерть… »
3. Франц Гальдер, генерал-полковник, начальник генштаба сухопутных войск, Вторая мировая война:
«Сведения с фронта подтверждают, что русские повсюду сражаются до последнего человека… Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и тому подобного, в плен сдаются лишь немногие. Часть русских сражается пока их не убьют, мизер из них бежит, сбрасывая с себя форменное обмундирование и пытаясь выйти из окружения под видом крестьян. Следует отметить характерное только для русского фронта упорство отдельных здешних соединений. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, но не желали сдаваться в плен».
4. Людвиг фон Клейст, генерал-фельдмаршал, Вторая мировая война:
«Русские с самого начала показали себя как первоклассные воины, и наши успехи в первые месяцы войны объяснялись просто лучшей подготовкой и превосходством техники. Обретя боевой опыт, они стали первоклассными солдатами. Сражаясь с исключительным упорством, они имели поразительную выносливость… »
5. Гюнтер Блюментрит, генерал, начальник штаба 4-й армии, Вторая мировая война:
«Русский солдат предпочитает рукопашную схватку. Его способность не дрогнув выносить лишения вызывает истинное удивление. Таков русский солдат, которого мы узнали и к которому прониклись уважением еще четверть века назад. Сейчас же, поведение русских войск даже в первых боях находится в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжают упорные бои. Там, где дорог нет и не было, русские в большинстве своем остаются недосягаемыми. Они всегда пытаются прорваться на восток… Наше окружение русских редко бывает успешным».
6. Германский участник боев на Восточном фронте, Первая мировая война:
«…В течение нескольких часов весь передний край русских был под сплошным огнем нашей тяжелой артиллерии. Окопы были просто перепаханы и сравнены с землей, казалось, живых там нет, да и быть не может. Но вот наша пехота пошла в атаку. И вдруг русские позиции ожили, будто поднявшись из – под земли они то здесь, то там начинают характерные винтовочные выстрелы. Вот уже фигуры в серых шинелях показываются и отовсюду... Начинается невозможное — русские поднимаются в стремительную контратаку… Наша пехота в естественной нерешительности замедляет темп, наступление захлебывается, а вскоре раздается и сигнал к отступлению…»
7. Морской офицер Франции. Очевидец боя крейсера «Варяг» и канонерки «Кореец»:
«Бой «Варяга» и «Корейца» был схож с броском на амбразуру. Шести большим японским крейсерам (броненосному - «Асамае» и пяти бронепалубным крейсерам - «Нанива», «Такачахо», «Нийтака», «Акаси» и «Чиоде»), а также минам с восьми миноносцев («Чидор, «Хаябуси», «Манадзуру», «Касасаги», «Аотака», «Хато», «Кари» и «Цубаме»), заградили путь лишь этих два корабля (один крейсер и одна канонерская лодка). Дальнейшие события безусловно останутся вехой незабвенного героизма матросов России для всего текущего века. Самоотверженность русских не только не дала японцам возможности захватить в свои руки эти суда, но и побудила самих русских не останавливать бой до тех пор, пока неприятельской эскадре не будет нанесено чувствительное поражение. Один из японских миноносцев в итоге затонул. Японцы хотели это скрыть и послали своих людей отпилить мачты и трубы торчащие из-под воды, но офицеры иностранных судов были тому свидетелями, а посему отрицать сие японцам было невозможно. Кроме того, с иностранных судов видели, что броненосцу «Ассама» были нанесены очень серьезные повреждения: между его трубами показался огонь, а судно после этого сильно накренилось. Но желание русских не оставлять японцам совсем ничего, было столь всепоглощающим, что заставило даже экипаж стоящего рядом торгового русского судна «Сунгари» самолично устроить у себя пожар на корабле. Лишь убедившись, что судно однозначно тонет, они решили попросить приюта на «Паскале» (стоящем невдалеке французском судне). В восхищении происходящим, тот безусловно принял поступившую по - чести команду»…